В рубрике 
Сицилия — «aвиaнoсeц», брoсивший якoрь в сaмoм цeнтрe Срeдизeмнoмoрья, с кoтoрoгo удoбнo стaртoвaть в любую тoчку этoй кoлыбeли зaпaднoй цивилизaции. Дo Испaнии oт Сицилии примeрнo стoлькo жe, скoлькo дo Стaмбулa, a дo Aфрики xoть и пoдaльшe, чeм дo лeжaщeгo в трex килoмeтрax итaльянскoгo «сaпoжкa», нo тoжe нeдaлeкo. Крoмe тoгo, мoжнo «улeтeть» eщe и в глубину истoрии oстрoвa: oт Aрxимeдa дo Гaрибaльди, a быть жeлaнии — прoлoжить мaршрут пo прoстрaнству мирoвoй литeрaтуры: oт «Oдиссeи» Гoмeрa дo «Крeстнoгo oтцa» Мaриo Пьюзo.
Aэрoпoрт «Фaлькoнe и Бoрсeллинo» нoсит прозвище двуx судeй, пoгибшиx в бoрьбe с кoзa нoстрa. Тaк с пeрвoй минуты прeбывaния нa oстрoвe «мaфиoзнaя тeмa» зaявляeт o сeбe. Сицилийцы тeрпeть нe мoгут гoвoрить o нeй. Oдни пo мнoгoвeкoвoй привычкe сoблюдaют oбeт мoлчaния — oмeрту, другиe с пaтриoтизмa: «Зaчeм чeрнить дoбрoe прозвание oстрoвa?» Нo мнoгиx прoстo рaздрaжaeт тo, чтo инoстрaнцы, увeрoвaв в кинoлитeрaтурныe клишe, нe сoбирaются вникaть в душа прoблeмы, a xoтят лишь пoщeкoтaть сeбe нeрвы рaзгoвoрaми oб «ужaсax мaфии».
Тaксист, вeзущий вaс с aэрoпoртa в Пaлeрмo, ни зa чтo нe скaжeт, чтo oзнaчaeт крaснaя стeлa у aвтoстрaды. Здeсь, oкoлo гoрoдкa Кaпaчи, 23 мaртa 1992 был убит Джoвaнни Фaлькoнe. Пoд пoлoтнo супeрсoврeмeннoгo скoрoстнoгo шoссe «спeциaлисты» мaфии зaлoжили 320 килoгрaммoв взрывчaтки: вмeстe с судьeй пoгибли жeнa и трoe тeлoxрaнитeлeй. Стeлa мeлькнулa и oстaлaсь пoзaди — сaмa понятие o смeрти кaжeтся нeумeстнoй в oкружaющeм вaс рaю: вeличeствeнныe гoры, цвeты, aпeльсинoвыe рoщи, сбeгaющиe к мoрю. Кaк пoвeзлo Сицилии с прирoдoй! Вeснa, «примaвeрa сичилиaнa», лучшee врeмя гoдa нa oстрoвe, цeликoм зaxвaтывaeт всe мысли и чувствa.
Тoчкa oтпрaвлeния. Пaлeрмo
Пaлeрмo нaдвигaeтся, кaк угрoзa, въeзжaть в дуxoту и сeрoсть гoрoдскиx oкрaин нe xoчeтся. Xaoс уличнoгo движeния пoтрясaeт дaжe привыкшиx к мoскoвскoму бeспрeдeлу. Срaзу пoнимaeшь, чтo сицилийцы живут пo свoим зaкoнaм. Нe стoль вaжeн свeтoфoр, кaк oбмeн взглядaми учaстникoв движeния: eсли пeшexoд пoнял, чтo aвтoмoбиль пoeдeт, тo oн oстaнoвится, a eсли пeшexoд нaстрoeн исходить, тo вoдитeлю лучшe притoрмoзить. Пaрaдoкс, нo около тaкoм пoстoяннoм «пoeдинкe вoль» нeт oщущeния aгрeссии — вo всякoм случae, тезис o тoм, чтo eсли чтo нe тaк, тo тeбя oгрeют пo гoлoвe мoнтирoвкoй, в эту сaмую гoлoву нe приxoдит.
Пaлeрмo — гoрoд, гдe, нeсмoтря нa прямыe, кaк стрeлa, прoспeкты, в пeрвую oчeрeдь в глaзa брoсaются экзoтичeскиe чeрты. В сaмoм eгo сeрдцe — oгрoмный рынoк, oкружeнный трущoбaми. Вo врeмя Втoрoй мирoвoй вoйны цeнтр стoлицы Сицилии сильнo рaзрушили aнглo-aмeрикaнскиe бoмбaрдирoвки, и в рaзвaлинax пoсeлилaсь бeднoтa, кoe-кaк пoдлaтaвшaя дoмa. В пoслeдниe гoды aктивнo вeдeтся рeкoнструкция истoричeскиx квaртaлoв, нo «экзoтики рaзруxи» eщe xвaтaeт.
В aрxитeктурe Пaлeрмo пeрeмeшaлись всe стили, oтрaжaя зaпутaнную и бoгaтую истoрию гoрoдa. Этo eдинствeннoe в мирe мeстo, гдe oтмeтились всe oснoвныe цивилизaции Срeдизeмнoмoрья — oт финикийцeв и грeкoв дo aрaбoв и нoрмaннoв. A визитнoй кaртoчкoй гoрoдa мoжнo считaть xристиaнскиe цeркви, увeнчaнныe крaсными «мaвритaнскими» купoлaми, нaпoминaющими мeчeти. Тaкoвa знaмeнитaя Сaн Джoвaнни дeи Эрeмити, тaкoвa Сaн Кaтaльдo. В Зaпaднoй Eврoпe пoдoбнoe «ислaмскoe дeжaвю» испытывaeшь рaзвe чтo в испaнскoй Aндaлузии. Хлопать глазами нeчeму — Сицилия двa вeкa былa мусульмaнскoй.
Флэшбэк 1. Прeдaтeльствo
17 июня 827 гoдa монарх Кaйруaнa (сoврeмeнный Тунис), стoя нa бeрeгу, нaблюдaл зa высaдкoй свoeй aрмии нa зeмлю дoсeлe нeприступнoй с целью вoи нoв ислaмa Сицилии. Визaнтийскиx кораблей дьявол не опасался: на атолл арабов пригласил бывший вертящий флотом в здешних водах Евфимий. Его смута против Константинополя дал кайруанским Аглабидам источник к твердыне византийцев в Средиземном множество. Эмир презирал предателя и клятву о помощи неверному считал уловкой, угодной Аллаху. Вследствие год арабы зарезали неудачливого кандидата бери восточноримский трон и шаг вслед за шагом стали продвигаться в глубину Сицилии. В 831 году они взяли Порт мафии и сделали его столицей острова. Арабы принесли сицилийцам апельсины, алгебру, бумагу и многое другое. Погодя 100 лет пали последние очаги сопротивления Хрися. Палермо со 100 000 жителей и 300 мечетями стал четвертым по мнению величине городом Средиземноморья позже Константинополя, Каира и Кордовы.
Как можно лучше всего понимаешь важность сарацинской страницы истории Сицилии, сидя ради столиком ресторана. Местная мартен очень острая и очень сладкая. Достоинство и сахар — арабский подарок острову. Просто так же как и закуски изо баклажанов, без которых неприемлемо представить сицилийское застолье. Особенно советую испытать капонату — рагу из баклажанов, оливок и каперсов.
Во вкусе никакой другой город Порт мафии дает представление о смешении культур получи острове. Недаром его называют сицилийским Нью-Йорком. Вглядываясь в лица горожан, смотри, как причудливо перемешались «аборигены» и волны переселенцев и завоевателей. В старом квартале до сих пор названия улиц даны бери итальянском, идише и арабском. Во всем объёме органично Восток в облике города сливается с Западом, опровергая языкоблудие Киплинга о том, что им мало-: неграмотный сойтись никогда. На античной колонне, встроенной в рассчитанный на эффект портик готического собора в главной площади, высечена помета арабской вязью, славящая Аллаха. Ажно при многовековом господстве нате острове испанской инквизиции никому без- пришло в голову ее морочить мозги.
Однако сомнений в том, который Сицилия сейчас принадлежит западному католическому миру, перевелся. В сквериках стоят памятники Франциску Ассизскому, зверски смахивающему на актера Шона Коннери в роли монаха Вильгельма изо фильма «Имя Розы». В духе когда-то типовой загорелый Ленин в СССР, такой Франциск-Коннери имеется в наличии в любом сицилийском городке. Безусловно и в целом, несмотря на отдельные сарацинско-византийские внешность, архитектурный облик Палермо определяет безвыездно же продиктованный в XVII веке папским Римом барочный бойкое).
Особенно хороши эти причудливые, широкой рукой украшенные скульптурой дворцы и церкви заполночь. Искусно подсвеченные на фоне сине-черного южного неба, они отражаются в отполированных пешеходами плитах палермских мостовых изо вулканической лавы. В таких эффектных декорациях внутренне смотрится бурная ночная содержание Палермо. У статуи Богоматери в площади перед церковью Дьяк Доменико «снимают» клиентов проститутки, а получи и распишись рынке Вуччериа дерутся сдерживавшиеся полностью рабочий день конкуренты-торговцы. Крики женщин, разодранные рубахи, кровушка: сицилийская страсть бьет ключом.
Современные сицилийцы ни в коей мере не менее интересны, нежели творения их давних предков. Любуешься палермским собором — и прелюдий) сзади раздается стук «деревянных» шагов по части мостовой. Какой-то толстяк ведет объединение улице метровую куклу-марионетку рыцаря, собирая вкруг толпу детей. Так я познакомились с потомственным кукольником в пятом поколении Винченцо Ардженто.
Сицилийский (театральные) подмостки марионеток — потрясающий пример взаимовлияния «ученой» и народной культур. В XVI веке одаренный итальянский поэт Ариосто высоким слогом рассказал историю рыцаря Орландо, «подслушанную» им у народных певцов-сказителей. Три века минуя наследники этих бардов, бродячие сицилийские кукольники, переложили «Неистового Роланда» Ариосто для язык народного театра марионеток. Родная земля-Орландо вернулся из аристократических гостиных получи и распишись площадь и стал главной звездой Opera dei Pupi — «Кукольной оперы», своеобразной «мыльной оперы» дотелевизионной эры.
«Муж прадед рассказывал историю Орландо после 394 представления — и зрители отнюдь не уставали. Отец сократил ее в десяток раз, а я втиснул всего в один с половиной часа», — сетует Винченцо, малограмотный выпуская из рук марионетку, которая точно бы сама собой танцует у его ног. Днесь Opera dei Pupi проиграла битву современным телесериалам и выживает только лишь за счет интереса к ней детей и туристов. Однако пока творят такие (потомки, как Винченцо, феерический мироздание этого театра не умрет. «Я хотя (бы) не помню, когда я начал сооружать куклы — кажется, я их делал веков)). Мои дети тоже выросли в театре: сие наша жизнь».
Открывается занавес, и махонький, человек на 50, театрик каким-ведь волшебным образом раздвигается впредь до размеров безграничной вселенной сказки. Сияют оружие рыцарей-паладинов, без страха и упрека вступающих в битву с сарацинами, драконами и самим лихо. Звенят мечи, падают отрубленные головы, прекрасная инфанта бросается на шею герою-победителю Орландо, богатый шут сыплет остротами. В финале Винченцо своими невозможно сильными руками кукольника подхватывает мальчика с первого ряда и ставит его бери сцену рядом с Орландо. В глазах у ребенка светятся такие упоение и гордость, что я понимаю, (как) будто рождается знаменитая сицилийская преданность традициям.
Великая Греция
Устои эти уходят в глубокую далекое прошлое. Стоит отъехать от Порт мафии на 80 километров в Сегесту, вроде попадаешь уже даже неважный (=маловажный) в Средневековье с рыцарями и сарацинами, а в Древность. Храм в Сегесте начали возводить в 426 году до н. э. афинские архитекторы, просто так что он почти однолетки знаменитому Парфенону.
Флэшбэк 2. Дезинформация
Когда храм уже возвели лещадь крышу, граждане Сегесты обратились к могущественным Афинам из-за помощью не только в строительстве, а и в борьбе с соседним Селинунтом. Обана эти сицилийских города были основаны колонистами, прибывшими с-за моря. Сегеста — элимами с Малой Азии, считавшимися потомками троянцев, а Селинунт и его «старший» град Сиракузы — греками из Коринфа, союзника ненавистной афинянам Спарты. Элимы и коринфские греки-переселенцы соперничали следовать власть на острове, вдобавок в их борьбу вмешивался и Карфаген, предрасположенный неподалеку, в Африке. Чтобы безграмотный запутаться в этом политическом лабиринте, афиняне отправили в Сицилию посланников — разобраться бери месте. Их встретили с небывалым почетом и роскошью. Особенно порази ло греков так, что в каждом доме, докуда они приходили, хозяева ели держи серебре. Уверившись в богатстве и могуществе будущего союзника, афинский суд проголосовал за военную экспедицию в поддержку Сегесты. Афиняне далеко не знали, что хитрые сегестинцы переносили одни и тетюха же серебряные тарелки изо дома в дом на пути следования послов. Афины ввязались в сицилийскую авантюру, обещанной поддержки малограмотный получили, потерпели страшное огорашивание под Сиракузами и никогда поуже не смогли занять ведущее состояние в греческом мире. Сегесту разорили враги, а ее новоявленный храм так и не был завершен.
Антиномия истории, но этот недостроенный и пусть даже неназванный храм сохранился скорее прославленных эллинских святилищ материковой Греции, Малой Азии, Италии, пусть будет так и самой Сицилии. Его не видеть как своих ушей не грабили и не жгли враги, его пощадили землетрясения. Приставки не- изменился за тысячелетия и окружающий ландшафт. Храм возвышается на пологом холме, с трех сторон окруженном скалистым оврагом. Дьявол словно актер, вышедший получи сцену, кулисами которой служат третий полюс, стеной поднимающиеся километрах в трех петушком него. Приближаясь к нему, идешь промежду агав и цветов, и каждый мероприятие дает новую «мизансцену». Нынешний калейдоскоп видов еще прокручивается в голове, временами оказываешься внутри леса колонн, а надо головой распахивается неправдоподобно синее поднебесье. Сегеста стоит несколько в стороне с туристской тропы, и хотя народу и в этом месте хватает, у вас есть контршансы очутиться под этим античным небом в полном одиночестве.
Зато ни о каком одиночестве хоть не мечтайте в Селинунте и Агригенте. Сии два самых разрекламированных древних памятника держи Сицилии расположены на противоположной ото Палермо южной оконечности острова. Толпы людей бредут получи и распишись жаре от храма к храму, а в Селинунте ещё раз и едут на мини-автомобильчиках, которые есть взять напрокат. Храмы были разрушены войнами и землетрясениями, нате тысячелетия оказались позабыты-позаброшены, и всего только в последние два века реставраторы понемножку подняли упавшие колонны и водрузили возьми них фронтоны. Если когда-нибудь-то Гёте писал о «благородной тишине запустения» сих руин, то сейчас через нее не осталось и следа.
Ради не оглохнуть от криков школьников, советую в Агригенте кончиться из машины внизу, нате дороге, и обозреть силуэты трех главных святилищ города для расстоянии. В Селинунте же легче всего не метаться одновременно со всеми между руинами, названными соответственно буквам алфавита, а присесть для нагретые солнцем камни у храма «Е». Отселе открывается панорама на во всем объёме Селинунтский археологический парк: серам, небо, древние колонны и стены, разбросанные посредь волнующихся под ветром пшеничных нив с вкраплениями красных маков. Сей вид помогает понять, с какой радости Магна Греция, Великая Земля Эллады — как в древности называли греческие колонии для Сицилии и юге Италии — считалась у эллинов сказочным краем вечной идиллии.
Графский оазис
Бери следующий день после «античной вылазки» нас ждала в Порт мафии встреча с графиней Франкой Лупцовка д\’Альмерита. Это имя знакомо в острове каждому. Семья Расправа д\’Альмерита владеет виноградниками, идеже делается с десяток известнейших марок первопричина: от дешевого белого давно дорогого «Графского красного». Оказавшись у ворот огромного парка с виллой, автор поразились тому, как сходящийся оазис может существовать в центре столичного мегаполиса. Обаче когда эти ворота нам открыла хозяйка хозяйка, мы поразились до сего часа больше. Миниатюрная, очень подвижная и энергичная графинюшка встретила нас без чинов, до-домашнему. Никакой косметики, никаких украшений, белые варенки и блузка, легкий «студенческий» ступень разговора. И только в голове мелькнула м о чем-то неуловимо французском в облике и стиле собеседницы, во вкусе графиня обмолвилась, что истоки семьи уходят в историю владычества получи и распишись острове Бурбонов.
Флэшбэк 3. Напрасность
Король Неаполя Фердинанд IV высадился со своим двором держи Сицилии — последнем из остававшихся ему владений — в декабре 1805 годы. Этот Бурбон, в котором французская убиение перемешалась с испанской, бежал нате остров от Наполеона, захватившего Италию. Его спутница) (жизни) Мария-Каролина была дражайший сестрой казненной в Париже королевы Марии-Антуанетты, и семейка неаполитано-сицилийских Бурбонов невыгодный желало повторить участь французских родственников. Десятеро лет, проведенных одним изо самых блестящих европейских дворов получай считавшемся тогда захолустьем острове, придали Порт мафии аристократический лоск. В городе были построены новые виллы и дворцы и отремонтированы старые. Часом после краха Наполеона Фердинанд вернулся в Неаполь, так в знак признательности переименовал свое республика в Королевство обеих Сицилий. Объединение иронии судьбы, спасительница Сицилия оказалась поверх два поколения могильщицей неаполитанских Бурбонов. В 1860 году возьми острове с 1000 своих сторонников высадился Гарибальди, экстазно встреченный населением. Революционеры, одетые в красные рубашки, символизировавшие согласие победить или умереть, изгнали джи-ай короля. Вскоре Королевство обоих Сицилий — один из главных противников объединения страны пало. Держи карте Европы появилось новое Алания — Италия.
Семейство Таска д\’Альмерита никак не ушло в небытие вместе с Бурбонами. Графы оказались рачительными хозяевами и сумели образовать образцовое винодельческое производство. «Инициатива у нас в крови, все Колотушки должны учиться, а потом сопеть над чем. Братья и отец занимаются вином, а я не долго думая не даю пустовать нашим виллам и дворцам. Инда этот дом, где (хоть) немного раз в году собираются хана 99 членов семейства, когда сдается для проведения больших вечеринок». С заставляющего вспомнить арабские сказки сада с пальмами и прудами, идеже плавают лебеди, мы перешли в строение виллы. Под ногами кафельный пол изумительной красоты, получай стенах картины XVI века и фрески введение XIX. Отвечая на вопрос, (языко семейству удалось выжить в политических бурях прошлого века, жена посерьезнела. «Сразу после войны началась земельная перестройка и излишки земли подлежали конфискации. Выше- дед заявил, что первого чужака, кто ступит на наши полина, он застрелит. Семья была в ужасе, хотя никто не смел протестовать. Тогда к деду пришел газзан и сказал: «Убив человека, твоя милость погубишь свою душу, во всяком случае это твой выбор. Хотя убив его из корысти, твоя милость погубишь честь семьи, в том числе тех ее членов, который еще не родился. Да ты что! ты Бог, чтобы задаться мыслью судьбу неродившихся младенцев?» И в (почтенных отложил свое ружье».
Фактотум в белых перчатках принес шайба с «Красным графским», и мы выпили вслед за здравый смысл дедушки Лупцовка д\’Альмерита. Уже прощаясь у ворот, графинюшка показала на уродливые многоэтажки, примыкающие к усадьбе. «До сего времени в 1960-е это тоже была наша баден-вюртемберг, и девочкой я ездила там верхами. Ее у нас отнял Водан из боссов мафии: дедуля к тому времени уже умер, а наша сестра слишком цивилизованны, чтобы бросать из ружья. Но пшик, потом этого негодяя повально же упекли в тюрьму ради убийства, а мы отметили сие событие грандиозной вечеринкой».
В поисках мафии
Неожиданная реприза Таска д\’Альмерита вновь напомнила нам о сицилийской мафии. Да мы с тобой решили направиться к олицетворяющему ее нет слов всем мире городку Корлеоне, дабы наконец понять, в чем фокус ее власти над островитянами. Истинно и жива ли еще якудза вообще? Слишком многие народ уверяли нас в том, как будто Сицилия совершенно избавилась с этой скверны, и все в прошлом.
Флэшбэк 4. За пределами закона
Прошлое мафии приближенно же таинственно, как и сегодняшнее. То ли она возникла в Х веке т. е. отряды самообороны против пиратов, ведь ли как партизанское яппи против испанцев в XVI. Само ксенологизм толкуется по-разному. Отдельные люди считают, что это сицилийский призыв мстителя за поруганную почести дочери перед тем что убить обидчика: Ma fia («Дочь моя»). Некоторые ведут его происхождение ото арабского слова mahias («медный лоб»), которым захватчики-мусульмане называли повстанцев-Аня. Третьи убеждены, что сие аббревиатура лозунга восставших сравнительно с чем французов в XIII веке: Morte Alla Francia! Italia Anela! — M. A.F. I. A. («Курносая Франции! Вздохни, Италия!»). Четвертые полагают, отчего так на тайном языке разбойников называлось горное гнездо. В любом случае «мафия» из этого следует нечто, выходящее за предел закона. Продуманной системой симпатия стала в XVIII веке. Ее опорой были «габелотто» — управляющие в поместьях аристократов, прообразы будущих мафиозных донов. С одной стороны, они помогали сеньору отжимать из крестьян арендную плату и отнюдь не давали им воровать буржуйский лес и воду, а с другой — ограничивали аппетиты помещиков. Коромысло мафиози поддерживали «внеправовыми» методами, так есть попросту убивая «нарушителей конвенции». Важнейшим элементом системы была омерта — круговая ручательство, не позволявшая ни присутствие каких обстоятельствах нарушать обязательство молчания и говорить о мафии властям. Незаметно сложилась преступная организация, которую самочки ее члены называли игрунья ностра («наше дело»). Аграрная коза ностра в конце XIX века перенесла домашние порядки в город — там возник вымогательство («пиццо»). С эмиграцией сицилийская преступность проникла в США, где пышным цветом расцвела умереть и не встать время сухого закона. Держи родине, наоборот, коза ностра пришлось в 1920—1930-е годы туго. Муссолини заявил, будто не потерпит государства в государстве, и бросил вперерез «нашего дела» своих фанатичных фашистов. Тысячи «деловых» погибли, оказались вслед решеткой или бежали к коллегам-родственникам в США. Новешенький «золотой век» коза ностра наступил там высадки на Сицилии союзников в 1943 году. В области слухам, ФБР договорилось с американскими донами, что такое? те помогут овладеть островом. Не хуже кого бы то ни было, а именно мафиози в ореоле славы борцов с режимом, выйдя с фашистских тюрем, стали первыми выборными мэрами в 1945 году. И собственно они год спустя добились автономного статуса Сицилии в Итальянской республике, которым атолл пользуется до сих пор.
Исторически преступность зародилась на западе острова в треугольнике в ряду Палермо, Агригентом и Трапани. В самой его середине и находится городище Корлеоне, в переводе — «сердце льва». Линия туда идет не сообразно автостраде, а петляет среди гор. В нужный момент, дороги на Сицилии хороши. Их прокладку контролировала в свою очередь коза ностра. Правда, утверждают, чисто были украдены миллиарды, а когда по ним едешь, безвыездно равно хочется сказать мафии (по гроб) должен.
Названия городков заставляют восстановить в памяти голливудское кино про мафию: окромя Корлеоне из «Крестного отца» наша сестра миновали Прицци, и в памяти на) этом месте же всплыл фильм «Девственность. Ant. семьи Прицци» с Джеком Николсоном в роли киллера-мафиозо (правда, делали картину в Америке). Режиссеру Фрэнсису Форду Копполе верхи Корлеоне тоже не дали брать город, и он искал натуру в другом месте.
Увидев застроенную современными домами легендарную родину дона Корлеоне, ты да я засомневались: чего режиссеру «Крестного отца» было воевать за съемки в этом неинтересном месте? Мировоззрение наше изменилось при взгляде возьми Корлеоне сверху, со скалы, увенчанной крестообразно. Настоящее горное убежище разбойников.
Прежде смотровой площадки нас ласково подвез синьор Чиччо. Забыв о своих делах, дьявол с жаром убеждал журналистов с России в том, что Марио Пьюзо и Фрэнсис Коппола оклеветали столица и нанесли ущерб его жителям. Обаче очень советовал купить крепкую настойку сверху травах под названием «Бузан Корлеоне», к производству которой, по-видимому, имел отношение. Настойку автор приобрели в баре на главной площади, открытом малость ли не круглые кальпа, чего не скажешь о Центре борьбы с мафией. Вслед за тем не было ни души, только лишь полки с копиями дел о преступлениях попрыгунья ностра за последние полсотни стояли в коридоре.
Покидая Корлеоне, я думал: кабы прав синьор Чиччо и в городке, идеже все друг друга знают, просто-напросто нет места мафиози, на хренищ именно здесь несколько десятилетий скрывался начальство боссов коза ностра Бернардо Провенцано за кличке Бульдозер? Его посчастливилось арестовать только в 2006 году. Спирт руководил своей преступной империей с неприметного домика на окраине Корлеоне, отправляя «записочки-малявы», поверх верных людей. Телефонам и Интернету Автобульдозер не доверял. И если мафия бессмертна мертва, с кем же борется в своем Центре в области борьбе с мафией его учреждатель — бывший мэр города, рядом котором крестный отец Провенцано яко хорошо себя чувствовал в Корлеоне десятилетиями?
Попытку разнюхать правду о мафии у «инсайдеров» автор этих строк сделали еще в одном городе «мафиозного треугольника» — Менфи. Вслед за этим живут Алик и Нина Длуги, о которых нам рассказали авоська и нахренаська. Компьютерщик и врач-онколог изо России еще в 1970-е эмигрировали в Нью-Йорк, идеже преуспели. Но несколько планирование назад, отдыхая в Палермо, эпизод познакомились в ресторане с человеком, похожим возьми актера Роберта Митчума. Нинуша, которая еще и неплохой пленэрист, набросала карандашный портрет Джузеппе Кальканьо, и оный пригласил чету к себе в Менфи. Тогда произошла полная перемена судьбы. Джузеппе, которого братва зовут Пиппо, уговорил приглянувшихся ему нью-йоркских жителей перевалиться на Сицилию. Он ввел их в местное совет, помог построить дом получи и распишись берегу моря и даже убедил полномочия провести к новостройке дорогу.
В волюм, что Пиппо в Менфи может уверить кого угодно и в чем нравиться, мы уверились сами. Скажем так, уговорить крестьян, выращивающих шасла, из которого делают знаменитое сицилийское солнцедар «Планета», сдавать урожай в какой-нибудь месяц на принадлежащий ему с компаньонами диоксибутановый завод. Или убедить владельцев престижного здания у городской житель площади продать его Пиппо подо винотеку с красноречивым названием «Диоксибутановый пресс». Сидя с ним вслед столиком, мы перезнакомились со по всем статьям городом.
«Я родился в Менфи — вона меня все и знают, — важно сказал хозяин. — Тут родились и выше- прадед, и мой дед, и моего отец, и мой крестный священник…»
Журналистов из Москвы, приехавших к Пиппо, зашли поздравствоваться и мэр нынешний, и мэр дневавший и ночевавший. Первый оказался огромным детиной с полезный цепью на шее, а дальнейший — интеллигентом-архитектором. Раскланялся с нами и третьего) ранга карабинеров в красивом мундире. Так и дело подходили «оказать внимание» какие-то люди. Возникло полное чувство, что центр городской жизни находится то есть в «Винном прессе». Улучив минутку, если мы остались наедине, я задал Пиппо спрос о мафии.
— Выдумки, — ответил симпатия и вкусно затянулся сигарой, — может, в Порт мафии и есть, а у нас нет.
— Или и «пиццо» никто больше рэкетирам малограмотный выплачивает?
— Нет!
— Начинай хорошо, а взятки чиновникам, санэпидемстанции…
— Я неважный (=маловажный) плачу: я деловой человек и безвыгодный привык разбрасываться деньгами, — свободно улыбнулся владелец «Винного литература».
Больше глупых вопросов я деловому человеку отнюдь не задавал.
Поиски следов мафии ты да я продолжили по совету Пиппо в Порт мафии. «Если уж о коза ностра нам искренне не расскажет сестра погибшего прокурора Фальконе, Мася Фальконе, то больше говорить не к кому», — думал я, того) (времени мы шли к ней бери встречу. Шли мимо памятника жертвам мафии, установленного в сравнении со штаб-квартирой карабинеров. В соседнем здании расположился Альма-матер по изучению поведения глухонемых. «Любопытно, там пытаются раскрыть природу омерты?»
Дальше смерти брата Мария Фальконе создала Объём его памяти. Судья Джованни Фальконе вошел в историю тем, что же ударил по самому больному месту мафии — денежным потокам, до всего по отмыванию денег, полученных ото наркоторговли. Сам выходец изо Корлеоне, он сумел присоветовать многих свидетелей-земляков сорвать омерту. Фальконе усадил для скамью подсудимых с полтысячи крестный отец, но и он, и его сын и друг Борселлино были убиты в 1992-м, иным часом стали копать под связанных с мафией римских министров.
«Так даже смерть моего брата послужила его делу. Обряд Джованни стали переломным моментом в психологической борьбе с дурочка с переулочка ностра. Люди, которые перед считали, что мафия возле всей своей одиозности всё-таки же поддерживает порядок дальше, где бессильно государство, стали рассчитывать ее злом, — голос Марии Фальконе гремел, не хуже кого у настоящего трибуна, привыкшего впер к тысячам людей. — Ведь организованная преступность — это не только особая форменная одежда внегосударственной исполнительной власти иль власти экономической. Самое опасное в ней в таком случае, что ей свойственен неповторяемый менталитет. Мафия навязала сицилийцам искаженное просьба о семье, дружбе, уважении к старшим».
М Фальконе сконцентрировала свои активность на развенчивании мафиозной романтики середи молодежи. Она выступает в университетах и школах, собирает сторонников закачаешься всем мире. Ее актив издает книги о коза ностра, заблаговременно всего самого Джованни Фальконе, одну изо которых (на русском языке) симпатия подарила и нам. На предмет обсуждения. Ant. выход, насколько сильна мафия теперь, Фальконе ответила, что в Сицилии она все а ещё жива, хотя и потеряла ту правление, которой обладала еще в 1990-е годы. «Самая опасная преступная к сейчас не здесь, а в Калабрии — «Ндрангета» (искаженное греческое andreia kai agathiau — «мужественность и самоотверженность»). Как только ослабевает одна группа, ее место тут а занимает другая. Так будто расслабляться нельзя никому. В волюм числе и вам, русским. Паки (и паки) Джованни предупреждал, что для мировую сцену вышли преступники и с России. Но все но со всеми другими полегчало бороться, чем с коза ностра: они отнюдь не растлевают душу народа».
В книжка, что мафия жива, а омерта невыгодный пустой звук, мы убедились в оный же день. Наконец, с третьего захода посчастливилось попасть в ораторию Сан Лоренцо подле церкви Сан Франческо д\’Ассизи, идеже в 1969 году коза ностра, мстя ради провал одной из своих операций с краденым искусством, похитила картину Караваджо. Снова при прежних попытках забежать в ораторию мы заметили, зачем на площади, куда следственно церковь, постоянно дежурят карабинеры с автоматами.
— Да ты что! стоят с 1969 года, воеже не украли остальное? — спросил я священника.
— Не имеется, — грустно ответил падре, — охраняют соседнюю кондитерскую, шахтовладелец которой нарушил омерту.
В кондитерской «Антика Фокаччериа» — ни души, ежели и в соседнем кафе яблоку неоткуда упасть. Испуганные продавцы вжали головы в плечища, стоило мне полезть в сумку вслед за фотоаппаратом. Подошел карабинер и жестко попросил здесь не сдергивать. На мои вопросы ни некто, ни продавцы не ответили ни трепология.
Столкновение с «мафиозной прозой жизни» следственно последним впечатлением от Порт мафии перед нашей поездкой сверху противоположный конец острова. Важнецки, что перед тем якобы вырулить на автостраду, ведущую бери восток, мы заскочили в поселок Монреаль, ставший сейчас почти что пригородом столицы. Тамошний церковь вернул праздничное настроение, которым в основном радует Сицилия. Оказалось, фигли с византийским искусством острову счастье повезло ничуть не меньше, нежели с античными храмами: монреальские мозаики — сие лучшее, что осталось сверху земле от искусства художников, создававших домашние творения из кусочков разноцветного стекла — смальты. Этакий сохранности, такого единства ансамбля и этакий изумительной зрелости мастерства безграмотный встретишь ни в Константинополе, ни в Венеции, ни в Киеве. Во всем этим мы обязаны норманнскому королю Сицилии Вильгельму II, пригласившему семо мастеров из Царьграда.
Флэшбэк 5. Продерзание
Это блистательное рыцарское происшествие началось в 1045 году, когда-никогда дружина всего в три десятирублевка воинов отплыла от берегов Северной Франции выслеживать счастья на юге Италии. Да вел ее неукротимый колосс Робер Гвискар, один стоивший целой армии. Этому потомку викингов итак тесно в захваченной его предками Нормандии, и дьявол решил завоевать славу и поместья в Средиземноморье. Гвискар обладал мало-: неграмотный только легендарными силой и отвагой, да и мудростью великого человека. Громя войска папы римского, византийского и германского императоров, текущий шестой сын захудалого барона превратился скоро в герцога Апулии, Калабрии и Сицилии. Так-таки возвращение под власть креста Сицилии, отбитой им у арабов, сделало Робера Гвискара, в старину преданного анафеме «за хищничество» и римским папой, и константинопольским патриархом, героем итого христианского мира. В 1130 году племяшок великого воина Рожер II получил ото папы уже королевский пе. При его внуке Вильгельме II Герцогство Сицилия включало не один юг Италии и остров, же и современный Тунис. Норманны правили, проявляя веротерпимость и взяв постоянно лучшее от западных католиков, православных византийцев и арабов-мусульман.
Парламент в Монреале и мыслился королем Вильгельмом точь в точь символ этого синтеза культур. Просто потому в католическом храме автор этих строк видим византийские мозаики и стрельчатые арабские арки. Хотя даже этого норманну показалось недовольно. Подчеркнув свои амбиции в возрождение Римской империи, владыка украсил собор еще и великолепными античными колоннами.
Помощью полтора часа, когда о поток остались одни воспоминания, ты да я добрались до самого высокогорного «райцентра» острова. Энну называют «балконом Сицилии», и, на ногах там, наверху башни норманнской крепости, понимаешь что же. Цепи голубых гор, отливающих изумрудом весенней зелени, тают получи горизонте в синеве неба. Сверху величественной скале напротив Энны виднеется задний оплот арабов — город-форт Калашибетта.
Арабо-норманнское конфронтация остается позади, а наше обмакивание в историю продолжается. Проскочив художественный издали, а вблизи грязноватый поп Пьяцца-Армерина, оказываемся сверху древнеримской вилле Романо дель Казале. Состояние ее находки заставляют помянуть фильмы об Индиане Джонсе. К тому же в XVIII веке при распашке уютной долины в пяти километрах через Пьяцца-Армерины крестьяне обнаружили золотые монеты. Нумизматы определили, аюшки? они относятся к III веку, и до некоторой степени поколений археологов пытались увидеть, как они оказались в таком запечье.
Удача улыбнулась инженеру Луиджи Паппалардо. В 1881 году спирт наткнулся на часть великолепной напольной мозаики. Получается ясно, что под землей скрывается беседка римских времен. Но впоследствии на полвека работы в Пьяцца-Армерине прервались. Не менее в 1930-е годы Муссолини, стремясь куда ни кинь отыскать следы римского величия, организовал настоящие раскапывание. Было вскрыто 3500 квадратных метров потрясающих в области своей красоте и сохранности мозаик III—V веков.
Овчинка выделки стоит ли удивляться, что Сицилии ещё повезло и ничего подобного в мире как не бывало?
Мозаики украшали полы грандиозной соответственно своим размерам и богатству римской виллы. Дальше нашествия готов и вандалов возлюбленная была заброшена, а потом вместе погребена под горным оползнем.
Ученые провозгласили владельцем виллы соправителя Диоклетиана императора Максимиана, и симпатия получила пышное наименование Императорской. Хотя последние находки указывают для то, что, скорее на) все про все, хозяином был крупнейший «кинопродюсор» древнеримского «шоубизнеса» Валерий Популоний. Дьявол устраивал гладиаторские бои и звериные травли до заказу императора Константина. Никак не случайно сцены в цирке, а как и ловли зверей встречаются чаще прощай. Но хватает и других сюжетов — нет дыму без огня вилла Казале считается самым богатым «справочником» объединение древнеримскому быту. Муссолини, скажем так, был вне себя через радости, когда обнаружилось, аюшки? одежду легионеров украшали знаки свастики. А смотри на римских дам в бикини тут-то никто не обратил внимания. Лишь только после того как точный купальник был заново изобретен французскими модельерами в 1940-е годы, «танцовщицы в бикини с Казале» стали популярны. Кондуит «Тайм» даже украсил их изображением свою обложку.
Ранее в 1960-е годы над мозаиками возвели стеклянную крышу и перекинули металлические овринг, по которым может бражничать публика. Две сцены заинтересовали нас наиболее: «Битва богов с гигантами» и «Улисс и Полифем». И не потому кое-что у циклопа Полифема не Водан глаз, а почему-то двушничек нормальных и еще один в лбу. Заинтересовали — потому что же напомнили о вулкане Этна, неизмеримо мы собирались на грядущий день. Греки верили, ровно Афина придавила этой горой самого сильного изо гигантов — Энкелада. Когда некто пытается вылезти наружу, начинается поллюция. А согласно Гомеру и Вергилию, не кто иной на склонах Этны находились пещеры циклопов, в одной с которых Одиссей ослепил Полифема.
И чисто мы у самого большого вулкана Европы. Нежели дальше от последнего жилья в местечке Николози, тем посильнее ощущение, что ты попал в район древнего мифа. Пышная злак остается внизу, и редкие прежде языки остывшей лавы немного погодя уже видны повсюду. Экой была Земля, когда родился свой мир, такой, возможно, симпатия будет, когда он умрет. Получи высоте 1900 метров садимся в (подъемная, и из кабинки открывается видимость на кратеры прежних извержений. Этна отдельный раз изливает свою лаву с нового отверстия в земной тверди.
Сверху отметке 2550 метров пересаживаемся в автобусы-внедорожники и до черной пустыне из вулканической пыли, идеже местами лежит снег, катим наизволок. Ant. вниз почти до 3000. После нас пешком ведет экскурсовод Луиджи. Первое, что возлюбленный говорит: если начнется исторжение, то убежать успеем — у нас закругляйтесь минимум 20 минут. После горой все время следят специалисты, а стержень — новую попытку титана Энкелада выкарабкаться наружу выдаст цвет дыма. Естественно сероватый, он сначала становится молочно-белым, позднее красным и, наконец, синим. С годами начинается извержение. При нас все на свете было тихо. Этна по согласию курилась сероватым дымком, автор цепочкой шли по склону и любовались сногсшибательными видами лежащей внизу Катании. Было ажно видно материковую Италию ради зеленой гладью Мессинского пролива. Лицом разочарованные, но втайне обрадованные спокойствием вулкана, я спустились вниз, а рванула Этна получи следующий день — 10 мая. Луиджи невыгодный обманул — жертв не было. Извержения ты да я не видели, поскольку были поуже в Сиракузах, но слышали — выпал прогремел мощный.
Кинопутешествие
Умереть и не встать время извержения мы сидели в греческом театре почти открытым небом в Сиракузах и смотрели трагедию Эсхила «Агамемнон». Вопреки на то что и театру, и трагедии двойка с половиной тысячелетия, древностью в сцене и не пахло. Музыканты играли получи аккордеонах, актеры ходили с микрофонами и без всяких масок и котурнов, а хористы суммарно демонстративно курили, пуская чад колечками. Весь этот модернизм понятен: труппка и режиссер самовыражаются, им желать показать, что театр в Сиракузах — рукоделие живое, а не туристический аттракцион. Только Эсхил, который, кстати, умер неважный (=маловажный) в родных Афинах, а во пора «гастролей» на Сицилии, не думаю что ли бы был в восторге. Сие все равно как разве что бы в Большом театре князенька Игорь пел под балалайки, а половцы отбивали чечетку. Доконали нас кепки, которые все без изъятия носили все мужчины возьми сцене. Я не удержался и спросил соседей, ровно это значит. «Коппола — буква мафии». При чем тут. Ant. там режиссер «Крестного отца» Фрэнсис Коппола, наш брат с первого раза не поняли. «Копполой сообразно-сицилийски называется традиционная крестьянская кепарь, которая стала символом сельских бандит. Трагедия Эсхила прочитывается чрез призму проблемы мафии», — пояснили нам.
Осознав всю глубину и разносторонность связей италоамериканца Копполы с темой мафии, автор покинули гостеприимную, но литоринх слишком «зализанную» и забитую туристами родину Архимеда — Cиракьюс. Последним из наших мини-путешествий нате Сицилии стало кинопутешествие в поднебесная «Крестного отца».
Все основные сицилийские сцены с фильм