В рубрике После три чaсa пoслe пoсaдки, сoвeршив осязаемый крюк пo aвтoбaну чeрeз Бoлoнью, пeрeвaлив чeрeз Aпeннины и минoвaв Флoрeнцию, пишущий эти строки въexaли в сoнный гoрoдoк, нeзaмeтнo примoстившийся в oднoй с гoрныx дoлин Тoскaны. Свeрнули нa усыпaнную грaвиeм дoрoгу и вскoрe oстaнoвились у вoрoт впoлнe сeбe муссoлиниeвскoй виллы. Тaм, зa этими вoрoтaми, нaс ждaл aгрoтуризм пo-тoскaнски…
«И чeгo тeбe, дурaку, дoмa нe сидится», — в oчeрeднoй рaз пoдумaл я, зaбрaсывaя чeмoдaн в мaшину друзeй и oтпрaвляясь в Дoмoдeдoвo. К слoву, здaниe aэрoпoртa, oчeвиднo, нe вxoдит в числo пeрвooчeрeдныx стрoитeльныx прoeктoв «Ист Лaйн», oтчeгo пo-прeжнeму стoит в лесах.
Однако, и внутри все осталось неизменным: тетечка же «хвосты» на регистрацию — пацаны в кожанках нате Мурманск и Челябинск, цветастые тетки возьми Шарм-эль-Шейх и Анталью, дебелые девы с «папиками» сверху Лондон и Цюрих. Если небесный причал — лицо страны, то у нашей роды оно все-таки бешено странное.
На фоне волнующегося многолюдства литоринх очень сиротливо выглядела наша пустобрюхая стойка на Форли (Forli) — внештатный итальянский городок в Эмилии-Романье (Emilia Romagna), народонаселение которого, очевидно, не перестают хлопать глазами, кому пришла в голову светлая идея построить у них под носом интернационалистский аэропорт. Но, на их и держи наше счастье, летели пишущий эти строки все-таки не к ним.
Снова по дороге, на борту сицилийских авиалиний (наш брат с друзьями дружно отметили абсолютное противоречие итальянского языка и воздушного транспорта), я живо представляли (вернее, далеко не представляли), как будем кормить оливки, собирать урожай винограда, присматривать за свинтусами и убивать вечера в разговорах со словоохотливой итальянской синьорой подина убаюкивающее стрекотание цикад.
В общем, с некоторой долей иронии сочиняли всякую фанера, способную прийти в голову городским снобам подле мысли о так называемой сельской идиллии. Вещественность ударила в нос, уши и зырки прямо за воротами виллы. На первом месте — невероятный по чистоте и концентрации горнопромышленный воздух. Далее — абсолютная спокойствие спящей деревни.
И за во всех отношениях этим — великолепный гостевой балаган XVI века о двух этажах. Засовы получи и распишись массивных дверях, скрипучие шкафы, средневековые деревянные кресла, изъеденные червями балки возьми потолке, каменный пол и выбеленные стены — полно не «под старину», а не что иное старое.
Хоть я и предпочитаю душ, однако с животным удовольствием безродного пейзана, волею судеб очутившегося в царских хоромах, возлежал в чугунной ванне возьми львиных лапах и, потягивая конь, пялился в окно на проступающие меж кипарисов вершина мира.
Агротуризм оказался не таким олигодон страшным занятием — виноград еще собрали, очередной урожай оливок опять не дозрел, а расположенный смежно с домом открытый бассейн заведующая собиралась сливать не встарину следующей недели, хотя, сообразно ее словам, ни Водан здравомыслящий человек не достаточно купаться в 18-градусной воде. Да ну?, это она, конечно, погорячилась — русские безлюдный (=малолюдный) мерзнут. Однако опасности кончено же возникали на нашем пути. Так в виде перепуганных насмерть оленей, выскочивших не хуже кого из-под земли получи ночной дороге и метавшихся в неровном свете фар, чисто босховские призраки.
То в виде роя злых, т. е. тысяча чертей, пчел, решивших дьяволом-то на пару метров препроводить наш BMW. То в образе охотников (без всяких обиняков говоря, думал, что они живут всего на все(го) в сказках), открывших артобстрел вроде раз в то время, если мы неизвестно с какого перепугу идем собирать белые грибы получи окрестных холмах.
К счастью, в качестве дичи автор этих строк их не заинтересовали. А не это главное. Во вкусе же хорошо проснуться сверху кровати под балдахином, обжулить сонными глазами массивные потолочные перекрытия и возьми считанные доли секунды задаться вопросом: а идеже я, собственно? — а после как бы следует потянуться, удовлетворенно дохнуть и ответить самому себе: «в Тоскане, недешевый друг, в Тоскане».
И хотя упек взошло уже как часа фошка назад, для гостевого на дому день только начался. Первым делом — проникнуть к бассейну, залечь на лежачок и возмещение более уместной для агротуриста утренней пробежки изгнать первую утреннюю сигарету.
Дальше, направляясь к дому, в который сейчас раз ошалелым взглядом оглянуть фантастической красоты окрестности и с упрямой наивностью пятилетнего ребенка потщиться зафиксировать все это покрепче идеже-то на подкорке, затем) чтоб(ы) потом в плоской, как блинец, пасмурной Москве восстановить в памяти каждую складочку картинного тосканского рельефа. Отдельная оказия — местная еда. Нет, малограмотный кухня, а именно еда — никаких тебе изысков, и старый и малый просто и жестко.
Когда в кой-нибудь остерии посреди чистого полина тебя сначала игнорируют (потому как как не фига прибывать в 19.45, если заведение открывается в 20.00), а истечении (года) без излишних расшаркиваний приносят написанное ото руки на грубой бумаге «листок дня» на итальянском с минимальным набором блюд, чувствуешь себя воспитанником католической школы, а еще одной из самых суровых.
Же результат ощущаешь желудком. На этом месте не мудрствуют над продуктами — после этого их не портят, в чем дело? в итоге оказывает сказочное изготовление, — после приходится не более чем удивляться, как можно из-за один присест умять антипасти, прими, секонди и сладко с кьянти и винсанто и чувствовать себя далеко не то чтобы превосходно, однако вполне сносно для таких бармалеевских объемов.
Бестолково скрывать, что «отдыхать» 24 часа получи вилле, любуясь одуванчиками, — томление смертная, и мы с друзьями и тот и другой день колесили по окрестным замкам, моллам и энотекам. Только как несказанно приятнее собираться (восвояси не в номер отеля, пусть его даже и самого роскошного, а в наш собственный (хоть и на неделю) будка, почувствовать себя сопричастным окружающей жизни, разыграть роль настоящего тосканца и насмешливо порадоваться, когда на стойке регистрации рейса Форли — Третий рим с тобой заговорят по-итальянски.