В рубрике Кaтeр унoсил нaс oт бeрeгa в тeмнoту, и тoлькo мeрцaющиe нeживым свeтoм мaяки нa свaяx внушaли нaдeжду нa тo, чтo зeмля ужe рядoм. Гoрoд вырoс нeoжидaннo, пoднялся изо вoды чeрнoй мoлчaливoй стeнoй. Ни oгoнькa, ни звукa. Кaтeр сдeлaл плaвный пoвoрoт, и недуманно-)негаданно фeйeрвeрк свeтa, музыки и рaдoстныx лиц рaзвeял всe нaши стрaxи. Автор этих строк вдoxнули пoлнoй грудью и нa выдoxe xoрoм прoкричaли: Вeнeция!..
Тeм врeмeнeм нaш кaпитaн связaлся пo рaции с oтeлeм, и ты да я услышали живую итальянскую голос. Из рации доносилось: идеже ты был так неделями? Тебя уже ждут остальные клиенты! В ответ наш мореман бурно размахивал руками и кричал, какими судьбами он в жизни не видел таких глупых руссо туристо: дальше, где он их встречал, они ходили кругом него целых полчаса и круглым счетом и не подошли, а он проглядел по сию пору глаза, уже уезжать собирался, и тута-то они его нашли. Оборона то, что табличка с нашими именами у него была перевернута безусловно еще и сложена пополам, возлюбленный «берегу» ничего не сказал.
Главнейший ужин в «прикрепленном» ресторане, первые связи. Не успели мы хлебнуть лиха третьего блюда из на очереди вариации спагетти и морских деликатесов, в качестве кого к нам подсела милая дворница ресторана и стала отгадывать, чей мы приехали. Ни одна братская славянская тыл не осталась забытой, так когда было сказано заветное: пишущий эти строки из России — хозяйка расплылась в такого порядка улыбке, что нам во всех отношениях показалось, будто мы ее блудные мальцы, наконец-то вернувшиеся изо дальних стран. «Я так люблю русских! — вскричала симпатия. — Это мои самые дорогие туристы. Ужель можно вас вообще ставить (на одну доску с кем-то? Простите, подобно как сразу не догадалась, русские у нас редкие краски. О, Россия!..» Бурный полчище комплиментов размягчил нас. Пишущий эти строки растеклись по креслам, что сытые коты, и с идиотскими лицами кивали головой по времени каждого ее слова. Последняя словесная формула радушной говоруньи содержала просьбу в заметка взаимной любви отведать самые сливки пирожные ее ресторана. Автор с удовольствием поддержали это постановка, а она посчитала лишним сказать, что как раз пирожные-ведь не входят в оплаченный авансом ужин…
Еще в Москве нас предупреждали, как будто заблудиться в Венеции проще простого и отчего, если уж это содеялось, ни в коем случае не дозволяется искать дорогу, по которой шли, — зря. А искать нужно указатели «S. MARCO» и грести туда по стрелочкам: из того места, как от печки, (за)просто разыскать любой адрес. Сию минуту можем подтвердить это и да мы с тобой: время и реальность растворяются в сказочной красоте безлюдных узких улочек, идеже каждый шаг отдается эхом, в их непредсказуемых переплетениях с каналами и нахраписто открывающимися площадями, в веселых толпах молодежи, появляющихся изо старых церквей, переделанных в ночные клубы…
А нас ждал Вечный город.
Он обрушился на нас бешеным обильно транспорта и страшной жарой. На утоления жажды моему обезвоженному организму потребовалось пивчелло. Поскольку в городе, которого твоя милость не знаешь и которого неважный (=маловажный) увидишь еще Бог знает что (а что слышалось птиц!) лет, хотелось все-таки с головы до ног сохранить остроту впечатлений, — пива в первом а уличном ресторанчике я потребовал маловыгодный какого-нибудь, а безалкогольного. Мои заказ ошеломил официанта, и дьявол попросил повторить помедленнее. Я повторил, тщательно делая выговор на слове «безалкогольное». Податчик застыл в недоумении и попросил возговорить еще раз. Я старался на правах мог, меняя темп, пульс и громкость произношения. Тщетно. Если на то пошло находчивый итальянец попросил меня успокаиваться на шаг и еще раз в год по обещанию повторить просьбу, только более чем тщательно проговаривать звуки, так чтоб он по губам дым прочесть мою просьбу. Стараться пуще неволи. Я как паяц, вытягивая губы, старался из всех сил. Бесполезно! Я очумел ото диалога, мой взгляд стал прошиваться по сторонам в поисках помощи и наткнулся нате витрину с очень симпатичным лобстером, охота пропала, и очень захотелось лупить. Цена показалась настолько шуточный — 20 долларов! — отчего палец сам уткнулся в каталог: уно перфоворе! Лобстер оказался большим и вкусным, только когда довольный официант принес ми счет, лобстер ожил в моем желудке. Оказалось, чисто $20 — это за 100 граммов, а муж весил все полкило. (языко и положено по русской устои, я с целью ликвидации стресса заказал самого крепкого пива. И водки. Муж официант заулыбался и сказал, фигли наконец-то меня понял. До его лукавому взгляду было думается, чтЧ он думает о мужчинах, пьющих безалкогольное пивчелло.
В самолете, уносящем нас в Москву, я вспоминал римский Съезд и фонтан Треви, Дворец Дожей и София святого Марка, Площадь Навона и — итальянцев, встречавшихся нам нате пути, этот лукавый, выпивши, доброжелательный и жизнерадостный, создавший всю эту невероятную красоту, велий народ. Мы приедем к вы опять, ребята. Мы любим вам. Кроме шуток.