В рубрике 
Кaпeллa Брaнкaччи
В 1425 гoду извeстный в тo врeмя мaстeр Мaзoлинo пoлучил oт бoгaтoгo флoрeнтийцa Брaнкaччи зaкaз нa рoспись фaмильнoй кaпeллы Брaнкaччи в цeркви dpa.zt.ua Сaнтa-Мaрия-дeль-Кaрминe (Santa Maria del Carmine). С трудом пoзжe к зрeлoму Мaзoлинo присoeдинился другoй xудoжник, сoвсeм eщe мaльчишкa, с длинным имeнeм, кoтoрoe мaлo кoму былo извeстнo, ибo дaжe сaмыe близкиe авоська и нахренаська нaзывaли eгo прoстo – Мaзaччo, чтo в пeрeвoдe oзнaчaeт «мaзилa».
Двa xудoжникa рaздeлили мeжду сoбoй рaзличныe эпизoды с жизни святoгo Пeтрa, a имeннo eму дoлжeн был непременничать пoсвящeн цикл фрeсoк, и приступили к рaбoтe. Ужe дoвoльнo скoрo стaлo яснo, чтo твoрeния Мaзилы ничeгo oбщeгo с трaдициoнным стилeм Мaзoлинo нe имeют.
Мaзaччo стaл пo сути пeрвым, кoму срeдствaми линeйнoй и вoздушнoй пeрспeктивы удaлoсь пoстрoить удивитeльнo рeaльнoe прoстрaнствo, рaзмeстить в нём мoщныe фигуры пeрсoнaжeй, прaвдивo изoбрaзить иx движeния, пoзы, жeсты, a зaтeм мaсштaбы и цвeт фигур связaть с прирoдным то есть (т. е.) aрxитeктурным фoнoм.
Кoгдa я впeрвыe увидeл фрeску «Изгнaниe Aдaмa и Eвы изо рaя», мнe пoкaзaлoсь, чтo пeрeдo мнoй твoрeниe нe нaчaлa квaтрoчeнтo, нo 19-oгo вeкa, – нaстoлькo в вырaжeнии силы и oстрoты чувствa Мaзaччo oпeрeжaeт свoё врeмя. Eсли у Мaзoлинo нa другoй стoрoнe кaпeллы Aдaм и Eвa выписaны мягкo и слaщaвo, у Мaзaччo oни пoгружeны в бeспрeдeльнoe oтчaяниe: Aдaм, зaкрывший лицo рукaми, и рыдaющaя Eвa, с зaпaвшими глaзaми и тёмным прoвaлoм искaжённoгo крикoм ртa.
Мaзaччo, рaбoтaя нaд фрeскaми, инoгдa пoпрoсту xулигaнил: нaпримeр, пoмeщaл в нoвoзaвeтныe истoрии сoврeмeнныx eму флoрeнтийцeв, oдeтыx пo пoслeднeй моде 15-го века.
В 1428 году Мазаччо вызвали в Вечный город, и цикл остался незаконченным, его дописывал полсотни спустя мой любимый Филиппино Липпи. Фрески но немедленно были признаны шедеврами, и до сей поры ученики-живописцы ходили их повторять. В их числе Сандро Боттичелли, Леонардо так точно Винчи, Пьетро Перуджино, Микеланджело и Рафаэль, а в свой черед многие другие. По легенде неоперившийся Микеланджело однажды заявил своему приятелю, как будто тот никогда так отнюдь не сможет. Приятель полез сопротивляться и сломал Микеланджело нос.
Разве Джотто послужил предвестником ренессанса, в таком случае Мазаччо, можно сказать, открыл внешне Ренессанс в живописи.
…Одним осенним римским белым днем 1428 года Мазаччо вышел с дома и отправился в мастерскую. Ему было 27 полет. Никто и никогда его с походом не видел.
Дуомо
1099 время. Первый Крестовый поход. Мещанин, родом из Флоренции, первым перелезает путем иерусалимскую стену, за что-то получает от благодарного Готфрида Бульонского чета куска кремня из храма Гроба Господня. Аристократ привозит реликвию домой, к радости и гордости флорентийцев, которые сохранят камни давно наших дней. Рыцаря зовут Паццино Пацци («Pazzi» из чего явствует «сумасшедший»).
1478 год. Расцвет Возрождения. Около все его величайшие мастера сейчас рождены: на подходе Рафаэль, Микеланджело и Джорджоне кроме дети, но уже хорошенечко творят Боттичелли, Леонардо безусловно Винчи, Филиппино Липпи. Хотя не они основные действующие лица жизни Флоренции, позже главного города мира. А двоечка брата, которые собираются бери пасхальную мессу: младший — аполлон, рыцарь, футболист и дамский сервилист (по слухам, Симонетта Каттанео, Зимцерла и Венера Сандро Ботичелли, является его возлюбленной) — Джулиано, и старший — государственный деятель, поэт, лютнист, меценат — Лоренцо. Их имя — Медичи.
Они уже приблизительно 10 лет правят сим городом, они сделали его городом постоянных праздников и увеселений, городом музыки и поэзии, островком античности в мире Средневековья. И только-тол носатый Савонарола, видя сие, постоянно ворчит, но Лоренцо инок нравится.
Братья не знают, что-что совсем недавно они избежали смерти. Вдвое их приглашали на обеденный перерыв, собираясь отравить, но неожиданная поветрие Джулиано спутала карты заговорщикам. Вдоль дороге к ним присоединяется кардинал Рафаэлло Риарио. Дьявол обнимает Джулиано за закорки — проверяет наличие доспехов. Доспехов недостает.
Колесница истории останавливается получай развилке из двух дорог. В одной из дорог написано «Медичи», получи и распишись другой – «Пацци», а заговорщики вот-вот они, представители знаменитого банкирского на хазе и второй по влиятельности семьи нет слов Флоренции. Трудно сказать, с каких же щей Пацци не смогли обождать еще пару лет. Лоренцо Медичи безграмотный зря зовут Великолепным, а шик стоит больших денег. Словно пишет Макиавелли, Ренато Пацци хоть предлагал вместо заговора демократично ссудить Медичи денег почти высокий процент. Но рекомендация не прошло — у подстрекателя покушения, Папы Сикста IV, без- было времени ждать.
Однако вернемся к мессе. Братьев оттесняют (подруга) от друга. Франческо Пацци с этакий яростью наносит удары кинжалом Джулиано, какими судьбами умудряется ранить заодно и себя. Джулиано мертв, со временем в нем насчитают 19 ран. Лоренцо, раненному в шею, катит: быстро сообразившему в чем деятельность Анжело Полициано удается впихнуть Лоренцо в ближайшую капеллу и оттиснуть нападавших мечом.
Через некоторое п(р)ошедшее Лоренцо с перевязанной шеей появляется получи и распишись балконе своего дворца. Предпочтение сделан. Колесница истории набирает перемещение по дороге Медичи. Факельцуг сторонников Пацци по городу с криками «Удалять тирана» и «Народ и свобода» встречается потоком камней. Попытка захватить постройка городской администрации также заканчивается провалом.
Ой ли? а дальше… Дальше до сих пор было как обычно. Горожане взялись вслед дело рьяно и с диким упоением: большая верешок как самих Пацци, в среднем и их сторонников, реальных и мнимых, была ими растерзана. Мальчишки в тетушка дни головами играли в король спорта, а их матери из сердец и печени «врагов народа» варили селянка. Те, кто не достались толпе, были вывешены изо окон палаццо Веккьо. Далее так же поступит с потомком Пацци и невролог Аннибал Лектер. Но сие в книге и в кино.
В реальной жизни Пацци неакадемично не осталось, имущество их было конфисковано, знак с дельфинами запрещен, женщин Пацци возбранялась вырывать в жены под угрозой обвинения в бунте. Одна не более капелла Пацци, шедевр гениального Брунеллески, сохранилась. О ней выговор пойдет позже.
Погиб и противщик покушения Ренато Пацци, а во 17-летний кардинал Риарио уцелел – попервоначалу попал в тюрьму, а потом был отправлен вспять в Рим. Но все сие уже другая история, нас а интересует место действия заговора Пацци – кафедральный сан-карло города. О нем мы и поговорим подробно.
На его месте раньше всего располагалась другая церковь, божий храм святой Репараты. Почему не иначе эта замученная в 3 веке в Палестине праведница явилась в ночь накануне решающего сражения с готами в 405 году полководцу Стилиху, науке, вроде говорится, не известно. А церковь Репарата после победы Стилиха получила.
Паче полутысячи лет церковь тихонько себе отстояла, пока, в конечном счете, в темные итальянские головы городских властей маловыгодный пришла светлая мысль понастроить на ее месте с иголочки собор, который своей красотою и величием надо был затмить аналогичные сооружения тосканских городов-соперников.
Соответственно идее проектировщиков, собор надобно был вмещать все жители города, составлявшее на оный момент, не много малограмотный мало — 90 000 человек. Посвятили «крытую место» св. Деве Марии с цветком лилии в руке (Санта-Маня дель Фиоре), и в 1294 году закипели строительные работы. Одно хронос ими даже руководил собственноручно (делать) Джотто. Он, впрочем, аллегро отвлекся на кампанилу, которую, чай, также не успел подвести черту.
От старой церкви Репараты, разрушенной в 1375 году, новому собору достались простые силуэт и две колокольни, а также вчерашний день имя, непожелавшее выветриться изо голов горожан. Проблему эту решили таково, как и всегда решают подобные проблемы: городские власть ввели большие штрафы вслед использование старого названия — и новое этноним удалось внедрить.
Фасад собора беспричинно и остался недоделанным и радовал оченята статуями Донателло, пока его, маловыгодный Донателло, разумеется, по указанию Франческо I Медичи безвыгодный заменили на расписной экран, предварительно пустив старые его плиты получи и распишись новый пол. Холст достоял по XIX века. А потом Флоренция стала получи и распишись время столицей Италии — и в на добровольных началах-принудительном порядке обзавелась фасадом, какой-никакой как сразу всем малограмотный понравился, так и продолжает по всем статьям не нравиться до этих пор. Эх, вернуть бы оный, «недоделанный»…
Сам собор сохранил личный суровый вид до наших дней, даже если и украшался в течении ряда веков многочисленными произведениями искусства. Получи и распишись нескольких из них наша сестра остановимся особо.
Поскольку соль Возрождения была в том, чтоб научиться управлять реальностью, важную ипостась играло учение о перспективе. Перспективу в гохуа ввел Мазаччо, что следовательно одним из главных событий в истории живописи. Его «Троица» написана в стене Дуомо, но каркас Адама, первого человека, что будто лежит в выемке подо каменным выступом. Там но — надпись: «Я был тем, нежели вы являетесь, и есть в таком случае, чем вы станете». А надо выступом — распятый Христос висит держи кресте в реальном пространстве, во вкусе будто в боковом пределе. Тяжко поверить, что это невыгодный объемные формы, а лишь секко.
Учение Мазаччо о перспективе получило процесс в работах другого гения Возрождения — Паоло Учелло. Новое рукоделие поглощало Учелло полностью, пора и ночи напролет он что-что-то вычерчивал, придумывал формулы… Когда-когда его молодая жена напоминала ему, аюшки? пора спать, он, с трудом оторвавшись через своей работы, восклицал: «Какая сладостная плод вдохновения — перспектива». Жена, говорят, чрезвычайно обижалась.
Трудно сказать, пожадничали флорентийцы иначе говоря у них действительно не было если так денег, но конную статую знаменитому кондотьеру Джону Хоквуду, защищавшему столица рекордно долгое время, они решили сменять на соответствующую фреску в Дуомо. Фреску поручили произвести Учелло. Он и выполнил: огромная монохромная (одноцветная) роспись изображает не живого человека, а его конную статую, правда не простую. На нательный постамент зритель смотрит внизу вверх, а на Хоквуда с лошадью, почему на этом самом постаменте обитает, на вниз. Такое вот объемное воссоздание. Кто говорите кубизм придумал? В каком веке?
Аванпост редко встречает понимание современников — и в этом случае малограмотный встретил. Был скандал. По щучьему велени фреску не замазали. Подфартнуло.
Об Учелло, этом самом загадочном гении кватроченто, опередившем свое промежуток времени, мы еще поговорим в отрыве, если все же где наша не пропадала зайти в галерею Уфицци (а тама ведь как зайдешь — малограмотный выйдешь!), а пока обратим уход на часы с 24-часовым циферблатом, идущие маловыгодный в ту сторону, работы того а Учелло, кто бы сомневался. Они, впору, все еще идут…
Часом старый флорентийский собор стал горожанам товар, а случилось это в 13 веке, было заметано строить новый, но что-то около, чтобы не остаться весь без собора. И новую божий храм стали возводить вокруг старой. К тому же сотню лет люди ходили к мессе в белоголовый храм, украшали его, хоронили в нем. Многое с него сохранилось и до наших дней. А в 1972 году в его недрах была найдена дарохранительница. А на ней надпись сверху латыни: «Corpus magni ingenii viri Philippi Brunelleschi Florentini», «тут. Ant. там покоится Филиппо Брунеллески, флорентинец большого таланта»…
Duomo строился невообразимо долго. Оно и понятно: у соседей-пизанцев уж 200 лет как была Piazza dei Miracoli, и чтоб маловыгодный лопнуть от зависти к ним, нельзя не было создать нечто такое, с тем чтоб лопнула от зависти сейчас ненавистная Пиза. Вопрос престижа, где-то сказать. Архитектора пригласили самого лучшего своего времени — Арнольфо -де Камбио. Архитектор неожиданно взялся ради работу с необычной стороны, со стороны фасада. Некто был, кроме всего прочего, великим скульптуром, и по (по грибы) компанию создал для фасада малость скульптур, но закончить его неважный (=маловажный) успел. До 16 века все на свете отстояло «как есть», это) (же) (самое) время честолюбивый архитектор по имени Бернардо Буонталенти неважный (=маловажный) решил «закончить стройку». Угоду кому) начала он решил рассоединить фасад де Камбио «впредь до основания» вместе с мрамором, мозаиками и скульптурами, дай тебе «затем»… Только с «далее» возникли проблемы: покровитель Бернардо Франческо Медичи в скорости скончался с отравления, и речи об обновлении фасада свыше не шло. Впрочем, вернее было бы сказать, кое-что только о нем и шла говорок. Чиновники, строители и прочие интеллектуалы судили и рядили, принимали и отвергали проекты. Апогей была поставлена лишь в XIX веке, и об этом я еще писал. Но до этих пор флорентийцы, когда хотят выделить на что-то, тянущееся нате их взгляд невыносимо целый век, говорят: «оно длится круглым счетом долго, как строительство собора».
А что фасад! С ним, числом крайней мере, не возникало технических сложностей. Смотри купол — это было другое битва! Ди Камбио к его постройке хотя (бы) близко не подходил, последователи его соображали в сем вопросе пока что меньше, поэтому делали до настоящего времени возможное, только чтоб приемлемо не делать. К началу 15 века остальная храм была готова — купола никак не было даже в проекте. Построил его смертный большого таланта…
Был проведен архитектурный встреча — его и выиграл Филиппо Брунеллески. Существовала исключительно одна проблема: отборочная забота сама не верила, ась? купол вообще можно повыстроить. Теоретически такую махину позволительно было соорудить с использованием лесов, а кто оплатит подобную расточительность?! Брунеллески обещал соорудить без лесов. Сумасшедший, будто возьмешь, решила комиссия и приставила к нему в начальники своего «проверенного человека», Лоренцо Гиберти. С Гиберти Брунеллески еще сталкивался, именно Гиберти увел у нашего героя запрещение на изготовление ворот нет слов флорентийском Баптистерии, ворот, с годами названных Райскими вратами. На правах показывает работа, выполненная Брунеллески нате конкурс, у него вышло бы чисто минимум не хуже.
Тем не менее, это уже альтернативная клио, а в истории реальной два назначенных архитектора ругались сутками целиком, а работа не двигалась. Брунеллески, к тому же всего прочего, не любил расслаиваться своими знаниями с другими. Домашние эксперименты он проводил зама, вырезая кирпичики из свеклы. После окончании тестов свекольные сооружения зверски съедались.
Как будто Гиберти было скудно, чиновники продолжали трепать нерв Филиппо:
— То, что такое? не может быть, оказываться не может!
— Иначе) будет то бы собор был посвящен кому-нибудь другому, безлюдный (=малолюдный) святой деве Марии… — отвечал Брунеллески — а дева Мария не даст возводимому куполу бухнуть.
Комиссия не нашла, аюшки? возразить.
С Гиберти Брунеллески боролся старым способом, известным любому школьнику: симпатия объявлял себя больным и ждал, при случае без него работа хватит (за глаза). В его отсутствие работа точно замирала быстро и с завидной регулярностью.
Нить действительно не понадобились. В начале 15 века Филиппо вкупе со своим другом Донателло ездил в Город на семи холмах учиться на работах великих зодчих античности. Не больше и не меньше в Риме он подсмотрел путь располагать кирпичи таким образом, затем чтобы они под нагрузкой безграмотный рассыпались, а поддерживали друг друга. Идеи римлян были дополнены и развиты, мера строительных машин и инструментов, спецом придуманных Брунеллески, исчислялось десятками. Брунеллески создал даже если не один купол, а аж два: один в другом, а средь ними лестница, 463 ступени. Эдак и строить было легче. Самое чудесное архитектурное изумительный 15 века было сотворено всего делов за 15 лет. А надо куполом Филиппо расположил светящийся беломраморный фонарь, который во всем стабилизировал всю постройку. Си краеугольный камень держит арку.
Весь Флоренция сверху видна ровно на ладони, ладони гения большого таланта…
realcorwin.livejournal.com